Аягуль Мантай была популярна среди казахоязычных, русскоязычные казахи мало знают про нее. С Аягуль мы в жизни не встречались, знакомы через ФБ, всегда читаю ее рассказы, ФБ посты, кое-что переводила на английский, поэтому часто обменивались мнением через личку – одним словом, мы виртуально дружили.
Интересная была Аягуль, много читала, много думала – к писательству относилась серьезно. Что меня иногда беспокоило в ней – ее сверхчувствительность. Иногда она признавалась в личку, что ей невыносимо грустно. В такие моменты Аягуль мне напоминала Маджнун – одинокого героя поэмы Низами, безнадежно влюбленного в Лейли, в жизнь, но предпочитающего одиночество обществу людей. Сам Низами увлекался суфизмом, поэтому маджнунство – вполне нормальное состояние думающего человека, творческой личности. Несмотря на все пережитые трудности и невзгоды, Аягуль была оптимисткой, любила жизнь, любила людей.
Аягуль не принимала правила казахского общества: ненавидела подхалимство, двуличие, особенно предательство. Ее не брали на работу, она была вынуждена жить в Москве. Ее коробило, что она не нужна в Казахстане, но она понимала свою «трагическую ненужность» и давно с этим смирилась. Вовсе не странно, что она любила творчество Марины Цветаевой, восхищалась ею, возможно, видела в ней родственную душу, сходство судеб. Как и МЦ, Аягуль не умела притворяться, поэтому ее читатели и знакомые знали об ее уязвимости.
Организаторы кибербуллинга против Аягуль Мантай – настоящие психо-садисты. «Нет большей власти над человеком, чем власть причинять боль и страдания тому, кто не в состоянии себя защитить»,- считают психологи. «Как правило, психологический садист выбирает жертв заведомо слабее себя, ничем не вооруженных, не готовых дать отпор».
Передачу «Ақжүніс» не смотрю, но меня всегда удивлял выбор названия этой якобы феминисткой передачи. Потому что читатели эпоса «Ер Тарғын» знают хорошо, что подруга батыра, красавица Ақжүніс – далеко не образцовая жена. Каков портрет Ақжүніс в эпосе?
Ақжүніс – взбалмошная дочь Ақша Хана, пользующаяся секс услугами красивых и сильных рабов своего отца. Узнав о том, что у отца появился новый батыр привлекательной внешности, она посылает за ним свою рабыню, и впустив его через окно, проводит с ним ночь. «Крымский мырза по имени Жалманбет был моим любовником, я его случайно убила, с тех пор потеряла аппетит и сон, теперь узнала тебя, мы с тобой сблизились, иногда буду посылать за тобой - не отказывай мне», - приказывает она Тарғыну на следующее утро. А когда Ақша Хан решает выдать ее замуж за сына своего коллеги, Ақжүніс сама вынуждает батыра на киднэппинг.
Интересно и то, что в эпосе Ақжүніс описывается красивой, но нигде не упоминается, что Тарғын был в нее влюблен. Например, когда пожилой батыр Қартқожа догоняет беглецов по просьбе Ақша Хана, Ер Таргын с легкостью отдает свою подругу старику, он не считает нужным защищать честь «своей леди» или биться за нее, как, например, 13-летний Қара Қыпшақ Қобланды решает «не оставлять за собой врагов» (артымда жау қалдырман), когда Қызыл Ер бросает ему вызов с намерением отвоевать у него умную и рассудительную Құртқа.
Жыршы безжалостно обличает и неприспособленность к жизни Ақжүніс, ее неспособность к партнерству, зависимость от других. Когда Ер Тарғын упав с высокого дерева повреждает позвоночник и прикован к постели, Ақжүніс упрекает батыра в лузерстве, но искать выход из затруднительного она сама не способна.
Таков образ Ақжүніс в эпосе. Если общество выбирает распущенную и нетерпеливую Ақжүніс идеалом женщины и особа, с чьим именем у современных казахов ассоциируется этот персонаж, публично проявляет безграничную вульгарность, невежественность и тираническую жестокость по отношению к другой женщине – это еще один индикатор духовного кризиса казахского общества, отсутствия нравственных основ.
В здоровом обществе идеалом должна была быть Құртқа – в эпосе она описывается ясновидящей, что в реальной жизни означает, что она была умна, образована и рациональна, могла анализировать происходящее, предугадывать результат и принимать правильное решение за себя и за Қобыланды, который был младше ее на 7-10 лет.
Духовный кризис – это не новое явление, как многие утверждают. Это логический исход 70 летней лжи. Казахи – жертвы намеренной манкуртизации, народ, история которого была стерта из его памяти, народ, утративший родную культуру, родную литературу, вместе с ними и духовные ценности, которых их предки придерживались на протяжении многих веков.
То, что постсоветские казахи называют «духовными ценностями», основаны не на казахских и исламских традициях, а на искусственных, ложных представлениях советской эпохи и они до сих пор сбивают нас с толку через самый важный духовный источник – Литературу и Искусство. Этот источник должен быть чистым и прозрачным, а не мутным, какими являются 45 слов и «Путь Абая», неизвестно кем написанные, с преобладающими советскими «духовными ценностями» и с советским мессиджем «забудь про свое прошлое, свою культуру, свой язык и стань манкуртом».
Поиск Утраченной Цивилизации – необходимость, поскольку нация с искусственными духовными ценностями лишена даже самых элементарных нравственных качеств, как на днях выяснилось, даже таких как взаимоуважение и эмпатия, а также лишена простой интуиции, необходимой для самовыживания нации, например, заботы о будущем. К сожалению, идеологи бывшего советского режима не позволяют нам этот Поиск, им выгодно, чтобы казахи, как попугаи, повторяли советский нонсенс не задумываясь над содержанием, не задаваясь лишними вопросами.
Наш Манкуртизм, как и наш трендовый кибербуллинг против инакомыслящих, предсказан еще в 1948 году в романе «1984» Джорджа Оруэлла. Поэтому этот роман считается пророческим.